Как заполучить Эдриана Броуди: интервью с режиссером Сариком Андреасяном

Кинокомпания Сарика Андреасяна Enjoy Movies, основанная в 2010 году, один за другим выпускает в российский прокат самые кассово успешные фильмы: "Что творят мужчины!", "Дублер", "Мамы", "С Новым годом, мамы!", "Беременный", — а сам Андреасян выступает не только как продюсер, но время от времени еще и как режиссер своих фильмов.

Потенциальный коммерческий успех должен читаться не только в бизнес-плане, но и в сценарии проекта — такова позиция Андреасяна. Кажется, его новая работа "Ограбление по-американски" является едва ли не первой попыткой уйти от наработанной схемы: смена жанра, места съемок и, главное, актерского состава. Вместо Анны Седоковой, Дмитрия Дюжева и резидентов Comedy Club в новом фильме Андреасяна снялись Эдриан Броуди, Хейден Кристенсен и Джордана Брюстер. Что из этого получилось, можно оценить в кино, а вот как это получилось — мы спросили непосредственно у Сарика. 

Вы в первую очередь режиссер, продюсер или все-таки сценарист?
В разное время было по-разному. Когда-то я себя ощущал исключительно сценаристом: просто много писал, и никаких дополнительных затрат этот труд не требовал. Позже предложили работу, появились первые проекты, и я попробовал себя как режиссер. Сегодня назвал бы себя и продюсером, и режиссером. В момент съемок — режиссер, а начиная с монтажа смотрю на фильм уже как продюсер.

А кем сложнее всего быть?
Наверное, продюсером. Если работаешь в правильной компании и с правильными людьми, то сценаристом и режиссером быть выгодно. А быть продюсером невыгодно всегда. Ты отвечаешь за деньги, которые должен вернуть, за фильм, который надо сделать "смотрибельным". Режиссер присутствует в проекте на этапе подготовки, съемки и монтажа, а потом уходит. Продюсер же занят фильмом от начала и до самого конца.

С тем, что вы удались как продюсер, спорить трудно, зная, сколько собирают в прокате фильмы компании Enjoy Movies, но как режиссер считаете ли кассовый успех показателем хорошего кино?
Наверное, нет. Иногда сомнительное кино зарабатывает большие деньги, а хорошее — почти ничего.

Приведите пару примеров.
Потрясающий, на мой взгляд, фильм "Однажды в Голливуде" с Робертом Де Ниро заработал во всем мире 500 тысяч долларов. В принципе, это значит, что картина вообще никому не интересна. Примеры арт-хаусного или арт-мейнстримного кино я даже не буду рассматривать. Но если режиссер снял картину правильно, заложив в нее все коммерческие принципы, то продюсеру значительно легче сделать так, чтобы фильм заработал. А если режиссер снял то, что изначально не для зрителя, что может придумать продюсер? Немногое.

Закладывать коммерческие принципы разве входит в задачу режиссера? Мне кажется, для людей творческих это противоестественно.
Поэтому они и сидят без работы. Посмотрите на западные примеры. Там хорошие режиссеры чаще всего являются еще и грамотными продюсерами, потому что точно знают, для кого делают свое кино. Продюсер мыслит категорией трейлера, ему важно увидеть в фильме то, что можно будет продать. И если режиссер этого не заложил, ему же хуже: прикрепится клеймо "некоммерческого автора", а значит, не факт, что потом ему кто-то даст денег на фильм. На Западе механизм такой: провалил первый фильм — все равно сможешь найти финансирование для второго, но если и он не пойдет, то о третьем можно забыть.

Под словом "провалить" вы опять подразумеваете кассовые сборы. Но есть множество фильмов, которые ничего не собирают в прокате или вообще до него не доходят, зато с успехом ездят по крупнейшим фестивалям. Да, на "Жизнь Адель" зрители в кинотеатры не ломились, но Абделатиф Кешиш от этого не считается неудачником.
Мы говорим о разных вещах. Есть у нас такая шутка, по аналогии с "Мальчишником в Вегасе": "Все, что происходит в Каннах, остается в Каннах". И это касается практически всех фестивалей, за исключением разве что Торонто, где показывают и коммерческое кино. Вот, например, для чего американцам нужен Sundance? Приезжает Стивен Спилберг на этот фестиваль, видит "500 дней лета" и забирает режиссера этой картины в свой следующий проект. Он не говорит: "Я покупаю "500 дней лета" и буду показывать его во всех кинотеатрах". Кинофестивали — это смотр людей, на котором отбирают самых вменяемых и дают им возможность попробовать свои силы в рамках большого производства, которое способно приносить прибыль. Мир не изменится, и люди не побегут на "Жизнь Адель", потому что 90% зрителей приходят в кино, чтобы что-то увидеть, а не послушать диалоги. Чем больше юмора, драк, тем успешнее проект, и так было еще со времен спектаклей Древнего Рима, когда для тех, кто сидел далеко и не слышал речь актеров, придумали действие.

"На Западе механизм такой: провалил первый фильм — все равно сможешь найти финансирование для второго, но если и он не пойдет, то о третьем можно забыть"

В одном из интервью вы сказали, что не признаете как жанры триллер, мистику и ужастики. Но с коммерческой точки зрения они-то как раз зачастую и пользуются наибольшим успехом.
Я думаю, в России этих жанров просто не существует. Все уходит корнями в советский кинематограф, который состоял из комедий и военных драм. Люди просто не пойдут на "российский триллер". Представьте, что "Исчезнувшую" сняли бы у нас, а вместо Аффлека и Пайк пригласили бы Матвеева и Акиньшину. И кому интересно такое кино?

Есть люди, которым и триллеры, и комедии, сделанные в России, одинаково не нужны. Они в любом случае скорее пойдут на Финчера.
Киноиндустрии в России всего 20 лет. Понятное дело, что мы во многом позади. Но я думаю, что через 10—15 лет российский кинематограф будет производить очень качественные и конкурентоспособные продукты.

Даже если все эти 10—15 лет снимать одни комедии в угоду зрителю, который приходит на действо, а не на диалоги?
Ну, сейчас снимаются не только комедии. "Легенда № 17", "Сталинград", "Поддубный" заработали очень много денег. Люди идут не только на комедии, что говорит о зарождении культуры кинопохода. Почему раньше хорошо шли только комедии? Аудитории кинотеатров было максимум 25 лет, а наши родители и тем более бабушки и дедушки не смотрят фильмы в кино. А теперь 25-летняя аудитория стала старше и вместо "Американского пирога" выбирает "Исчезнувшую". Когда ей исполнится 45, может, и на фестивальные работы будет ходить в кинозалы.

Последний вопрос о предыдущих ваших работах, и, обещаю, перейдем к "Ограблению по-американски". Не могу не спросить о "Служебном романе. Наше время". Чем руководствуются создатели фильма, который изначально обречен на сравнение с советской классикой? Мы же понимаем, в чью пользу будут эти сравнения.
Я тогда выступал в роли режиссера, но с коммерческой точки зрения могу понять, чем руководствовались создатели. Вероятно, тем же, чем руководствуются люди, снимающие продолжение "Безумного Макса", "Кинг-Конга", "Лица со шрамом" и других легендарных голливудских фильмов. Во всем мире это воспринимается адекватно и только у нас как преступление.

Преступление это или нет — другая история. Я говорю о предвзятости зрителей, которую создатели картины сами же себе обеспечили.
Может быть. Мне было 24 года, когда поступило предложение перезапустить "Служебный роман". Я фильм смотрел один раз по ТВ и совсем плохо его помнил, потому что, как и все в 90-е, рос скорее на картинах Спилберга, Финчера, Тарантино, но никак не Рязанова. Я прочитал сценарий, несколько раз посмотрел оригинальную версию и пришел к продюсерам с идеей о том, что не нужно развивать историю, которая закончилась много лет назад. Люди сняли великое кино на все времена, и нужно донести это до зрителя, перенеся сюжет в наши дни. Мир меняется, технологии развиваются, а человеческие отношения вечны. "Служебный роман. Наше время" вышел в 2011, и с тех пор его по нескольку раз в год крутят по ТВ с хорошими рейтингами — это показатель успеха для фильма, который не отследить в прокатный период.

"Через два дня после того, как БРОУДИ был прислан текст, он позвонил по Skype, и сразу же стало ясно, что он не просто прочел, а изучил сценарий. В России актеры себя подобным не утруждают"

Перейдем к "Ограблению по-американски". Как родилась идея снять кино в Штатах?
У всех, кто снимает кино в России, будь то я, Бондарчук или Лунгин, внутри живет мысль о том, что мы сильно уступаем, а "где-то там" настоящая индустрия. Отсюда и желание попробовать поработать там. Только на деле "попробовать" оказалось очень сложно. Мы перевели один из наших сценариев на английский и через знакомого в Нью-Йорке стали предлагать его разным агентствам. Около года нам все отказывали; основная причина — мы из России, и у любого человека, который брал в руки сценарий, возникал вопрос о том, почему русские вообще собрались снимать кино. А потом сценарий каким-то образом перекочевал из Нью-Йорка во Флориду и попал в руки к Хейдену Кристенсену, который позвонил нам и предложил встретиться. За ужином в Лос-Анджелесе помимо нас было еще человек 20 нахлебников, которых никто так и не запомнил! (Смеется.) Я передал Хейдену несколько предыдущих работ с субтитрами, в том числе "Служебный роман. Наше время". Через несколько недель он связался со мной, сказал, что фильмы его приятно удивили и он готов вместе работать.

Американцам изначально не понравилась идея переводить сценарий с русского на английский, и они прислали свой вариант — это и было "Ограбление по-американски". Дальше начались переговоры, кастинг, опять переговоры — в Америке ничего не происходит быстро. Единственный, кто в этом смысле поразил, — Эдриан. Через два дня после того, как ему был прислан текст, Броуди позвонил по Skype, и сразу же стало ясно, что он не просто прочел, а изучил сценарий. В России актеры себя подобным не утруждают; я много раз сталкивался с позицией: "Утвердите меня, тогда я прочту текст". Переговоры с представителями Эдриана длились еще какое-то время; если честно, я так и не понял, с каким количеством людей надо пообщаться, чтобы все случилось.

Почему не пригласили в проект русских актеров?
Такая мысль была, и мы понимали, что в России кино продать потом было бы легче, но что русский персонаж забыл в Новом Орлеане? А играть американцев наши не могут из-за акцента. Я никогда раньше не думал, что произношение настолько важно для них. В один момент у меня возникла мысль пригласить Тиля Швайгера, на что мне ответили: "Нельзя, у него же немецкий акцент". Да, Ходченкова снялась в "Росомахе", но по-прежнему появляется в каждом втором российском фильме. Примеров того, как наши актеры сумели заявить о себе в Штатах всерьез и надолго, увы, нет. Разве что Антон Ельчин, но он в России был раза три за всю жизнь.

Вам хочется, чтобы "Ограбление по-американски" воспринимался как российский проект, снятый в Штатах, или как американское кино с русским режиссером?
Я очень хочу, чтобы фильм воспринимали как совместный продукт. В конце съемок художник-постановщик подошел ко мне и сказал: "Если бы мой папа-республиканец узнал, что я снимаю кино совместно с русскими, перевернулся бы в гробу!" У наших стран непростые отношения, но "Ограбление по-американски" — пример того, что мы вполне можем ужиться.

Да, однако получается, что уживаться в случае с кино надо на американской площадке? Какой бы интернациональной ни была команда, если фильм снимается в России, он априори проигрывает тому, который сделан этой же командой в Голливуде. 

Да, думаю, тут вы правы. Хотя есть пример Люка Бессона, герои которого в первые 15 минут фильма перебираются из Америки во Францию.

Сложные процессы переговоров не отбили желание снять что-нибудь еще совместно с американцами?
Желание есть, но мне важно, чтобы я выступал как продюсер такого проекта. Уже после "Ограбления по-американски" мне предлагали снять несколько других проектов в Америке, однако я отказался, понимая, что никто не спросит мое мнение на пост-продакшне. К тому же для меня важно сделать следующий фильм с гораздо большим бюджетом. "Ограбление по-американски" обошлось в 9 млн долларов, а когда не получилось уложиться в 24 съемочных дня, я и Хейден отдали свои гонорары за 25-й день. Пока я не тороплюсь с новым проектом, но точно знаю, что он будет на порядок лучше.