Почему моде и политике не суждено быть вместе
Только развод
Недавно несколько американских дизайнеров публично выступили в поддержку Хиллари Клинтон, когда та объявила о своем намерении баллотироваться на пост президента США в 2016 году. Среди поддержавших были и такие яркие личности, как Диана фон Фюрстенберг и Прабал Гурунг. На уровне отдельно взятого человека подобные жесты политического одобрения легко объясняются ответственной гражданской позицией. Но есть ли смысл в таких жестах со стороны модных дизайнеров? Есть ли в моде место политике?
Во время прошлогоднего весенне-летнего показа Chanel Карл Лагерфельд устроил псевдофеминистский протест. Парижане любят митинги и протесты: это уже даже стало своего рода традицией — отстаивать свои права и свободы на улице. Чтобы эту традицию почтить, в Гран-Пале Лагерфельдом была воссоздана парижская улица, по которой модели прогуливались с транспарантами и выкрикивали в громкоговорители фейковые лозунги. Но самым фейковым во всем шоу была, конечно, поддержка феминизма.
В интервью после показа Лагерфельд говорил: «Моя мать была довольно рьяной феминисткой, и мне в детстве казалось, что это более чем правильно. Сегодня мне не особо важно, поддерживают эту идею люди или нет. Это моя идея. Мне нравится думать о феминизме как о чем-то легком и беззаботном, а не как о движении, которое делает из женщин водителей грузовиков».
Но в этом-то и загвоздка. Феминизм далеко не беззаботная игра, так же как и политика вообще. Это серьезные вещи, которые влияют на жизни людей. Мода по самой своей сути не способна не то что решать поставленные перед обществом глобальные проблемы, но и даже правильно их выражать. Тем не менее, бессвязно и ситуативно используя язык и символику политических движений, мода создает иллюзию действия, иллюзию перемен, усыпляет людей и заставляет их думать, что они делают что-то значимое, в то время как они не делают ровным счетом ничего.
Идеалы феминизма были совершенно извращены поп-культурой вообще и модой в частности. В наши дни полуобнаженные старлетки пытаются скрыть пустоту в своих головах за феминистскими утверждениями, которые теряют всякий смысл от бесконечных повторений. Я говорю о таких изъезженных понятиях, как «расширение прав и возможностей», «свобода» и мое любимое «повышение уровня информированности», — сегодня об этом говорят все, а значит, ценности в этих словах становится все меньше. Специалисты по связям с общественностью проводят едва ли не коучинг-сессии, вкладывая в уста своим подопечным правильные и важные, на их взгляд, формулировки смысла жизни. Так, согласно Бейонсе, девушки правят миром, и для этого им нужно всего лишь ритмично трясти попами. Что же касается моды — читайте выше...
используя язык и символику политических движений, мода создает иллюзию действия, иллюзию перемен, усыпляет людей и заставляет их думать, что они делают что-то значимое, в то время как они не делают ровным счетом ничего
Мода несерьезна и даже фривольна по своей сути. Она очень непостоянна и, как справедливо заметил Карл Лагерфельд, беззаботна. Она может даже быть удручающей в своей помпезности. Но в то же время именно мода способна отвлечь от всех политических кризисов, о которых вещают в новостях 24 часа кряду. Мы понимаем, что не способны как-то повлиять на ситуацию в мире, не способны справиться с проблемами и конфликтами, и вот в нас уже растет и крепнет чувство вины по поводу собственных беспомощности и никчемности. Именно в такие моменты, когда чувство вины за невозможность спасти мир в нас уже кажется абсолютным, нам нужна передышка. И тогда на авансцену выходит мода со всей своей несерьезностью, давая нам возможность переключиться. Это не значит, что мода пуста и бессмысленна или что она непростительно далека от реальной жизни. Это лишь означает, что смысл моды в чем-то другом — не только в том, чтобы отражать реальную жизнь...
Долгое время мода играла вторую скрипку в искусстве, а большая часть искусства в целом развивалось под серьезным политическим влиянием. Но дизайнерам захотелось выйти из тени, победить собственную второстепенность и начать делать что-то действительно важное, что-то, что может менять мир и при этом оставаться творческим по своей сути. Видимо, решение совместить с модой политику показалось самым логичным: если ты хочешь создавать что-то большее, чем коктейльные платья с сумочками, ты должен заняться общественной деятельностью. Что ж, вполне резонно. Вспоминается один из эпизодов современной модной истории — показ в 2002 году мужской весенне-летней коллекции Рафа Симонса. Модели в шарфах-балаклавах и футболках с дерзкими слоганами ходили по подиуму босиком и с факелами в руках. Выглядело все это как политическое заявление. Но если копнуть чуть глубже, то шоу было не о политике как таковой, а об отчужденности современной молодежи. Послание, отправленное нам дизайнером, было не политическим, а социально-культурным.
Это не значит, что мода пуста и бессмысленна или что она непростительно далека от реальной жизни. Это лишь означает, что смысл моды в чем-то другом — не только в том, чтобы отражать реальную жизнь...
Мировая история искусства не испытывает недостатка в произведениях, фиксирующих политические взгляды своих творцов: от полотен Гойи с изображениями наполеоновских баталий до работ, вышедших из-под кисти Отто Дикса, на которых были подробно воссозданы ужасы Первой мировой войны. Но разве имели произведения упомянутых авторов хоть какое-то реальное политическое влияние? Вряд ли. В одной из своих книг культуролог Роберт Хьюз очень справедливо заметил, что картина Пикассо «Герника», безусловно, выдающееся произведение искусства, однако она не остановила ни одного выстрела во время гражданской войны в Испании. А когда искусство начинают в своих целях использовать диктаторы, тогда оно вообще очень быстро теряет свой первоначальный смысл и превращается в китч и инструмент пропаганды.
При всей своей созидательности мода не может сравниться по мощи и влиянию с искусством просто потому, что она располагает весьма ограниченным набором выразительных средств. Не так уж много вы можете сказать, используя ткань, нитки и ножницы... Даже во время дефиле дизайнеры все равно не могут выразить свои идеи настолько четко, чтобы у модной публики не возникло недопонимания. В 1995 году Александр МакКуин показал свою скандальную осенне-зимнюю коллекцию «Поруганная Шотландия», посвященную англо-шотландской резне, случившейся в XVIII веке. Но многие критики его не поняли и обвинили в романтизации насилия. «Женоненавистничество МакКуина позорит моду» — так написала тогда обозреватель The Guardian Салли Брэмптон.
В конце концов дизайнерам приходится признавать, что они просто продают дорогую одежду хорошо обеспеченным людям. Вы можете размещать на своих вещах слоганы и любые картинки, но ваше сообщение, даже если оно очень сердечное и искреннее, все равно останется бесполезным. Более того, над ним могут еще и посмеяться. Когда Жан-Шарль де Кастельбажак поместил на платье портрет президента Обамы, а Sonia Rykiel разместила его же имя на свитере, газета The Telegraph сразу назвала оба наряда «аляповатым безвкусным памятником Бараку Обаме», что, собственно, было недалеко от истины.
Если то, что вы делаете, несерьезное занятие, то и вы сами несерьезный человек — так считает общество. Но в действительности все намного сложнее. Несмотря на то что мода аполитична, это не означает, что она против политики. Мода может быть легкомысленной и забавной, но при этом не скатываться в инфантилизм. Заигрывая с политикой, мода «мошенничает»: она отвлекает внимание от реальных проблем, создавая иллюзию, что, выпуская на подиум моделей с транспарантами или рисуя каракулями слоганы на майках, мы можем изменить мир. В итоге мы оказываем плохую услугу и моде, и политике.
Маркс однажды перефразировал Гегеля, сказав, что история повторяет себя дважды: первый раз как трагедия, а второй раз как фарс. В моде достаточно фарса и без привлечения политики. Поэтому лучшее решение для обеих сторон — развод.