И стали они есть еще лучше: Саша Сутормина обходит SUR, «Шашлычную», Simach, Патриаршие и другие посткарантинные места
Если в последний раз вы были в каком-либо из московских ресторанов в марте, обязательно читайте свежий обзор колумниста BURO. — здесь буквально все важное, что открылось в городе за полгода
Дворы Столешки — этакий Петербург. Там есть «Энтузиаст», лапшичная с нэмами, какой-то хостел и мини-отель с незапоминаемыми названиями, коктейльный подвал, затерянные на третьих этажах шоурумы «пойди-найди» — все это в шаге от инстаграмщиц из переулка, которые выстраивают кадры на фоне витрины Hermès. Мы сплетничаем о них в свеженьком кофейно-винном ресторанчике «Тото» — моем любимом месте после того, как я переехала в переулки Петровки после дачного лета. Посадка вечера четверга — ни одного свободного стула, и в отсутствие музыки обрывки разговоров счастливых парочек и дружеских компаний по соседству создают тот самый «парижский гул» в зале. В окно видны креативные специалисты и метахипстеры, целящиеся в лунки в бильярдной «Круглый шар» — она тут же, в этом дворе у Столешки, и, разумеется, новая. Коронавирус? Карантин? Пфф, so last season — щебечет все вокруг. Разве что маски на барменах остались как пандемические шрамы; впрочем, «рекламная слепота» работает на ура у москвичей, переставших различать эти лицевые повязки.
Что-то мне это напоминает… ах да. Тот мартовский вечер в баре «На Вина!» в Калашном переулке. Тогда одни друзья застряли в Италии, другие, едва вернувшись, сели в домашнюю изоляцию; из Европы и Заокеанья доносились все более тревожные новости, а я, как завороженная, смотрела на сотню человек, запивающих бутеры с вареной колбасой петнатами и думала: надолго ли хватит нашей смелости и нежелания запираться?
Дальше вы знаете: постапокалиптическая Москва, сумасшествия, пропуска на прогулки с собаками, курьеры и соцреклама с врачами на дорожных щитах. Выживающие рестораны, доставка еды, йога по зуму, онлайн-конференции и удачливые «мы», сбежавшие за город под знаменами самоизоляции (а если честно — чтобы окончательно не съехать с катушек). Те же самые «мы» за несколько следующих месяцев научились готовить и выбирать редис в деревенской палатке, нашли поставщиков козьего молока и познали Русь (иные, отметим, весьма глубоко). Мы наблюдали за ускоренным снятием карантина перед запоздалым Парадом Победы и впервые здоровались с официантами в масках на робко открытых июльских верандах. Кто-то — как я — всерьез задумался о переезде за город. Кто-то — как я — к середине сентября был счастлив вернуться и вспоминает об этом с трудом.
Моя последняя перед карантином колонка на BURO. была про закрытия: они чистят природу, стимулируют конкуренцию, и вообще загнанных лошадей неплохо бы пристрелить. Еще в феврале-марте до пандемии в воздухе что-то носилось, какое-то напряжение переизбытка и лишнего жира, будто шептавшее «меня пора срезать». Многие потом припомнили мне мои «пророчества» в этот странный сезон. Но прошло полгода, власти убеждают, что самое страшное позади, и давайте-ка выберемся на прогулку по центру города. Начнем… а вот, с Китай-города начнем!
Район и без того славный своей московской мовидой (помним «Яму» и мою прошлогоднюю колонку), окончательно превратился в блок-пати без конца и начала. Тут запустился гараж SUR — самодельный бар трех рестораторов-любителей, нашпиговавших неприспособленное под общепит место мебелью с Avito и успешно воевавших с соседями все лето. Помимо приза зрительских симпатий SUR в этом году удостоился стать площадкой для вечеринки Gucci Epilogue. Второе — недоверанда «Underdog» с пледами у помойки, хот-догами, сидром и бататом фри, в которой летом разворачивались чуть ли не рейвы дворового масштаба. Третье — натуральные вина с входом через булочную в подвале «Сквот.Винная» и, четвертое, дешевая рыба в «Охотке». Check!
Чуть дальше — улица Сретенка, нащупывающая свое «Я» в амплуа очередного гастрокластера. Искренний и смешной алкобуфет «Шашлычная» с ковром на стену, пролетарскими ценами в прейскуранте, мангал-салатом, люля, орешками со сгущенкой — жанровый преемник «Чебуречной» на Сухаревке, хотя и открыт опытнейшим ресторатором Дмитрием Левицким. Через дорогу в «Доме культур» первый этаж оккупировал проект Олега Розова «Kebab Masters» — в меню ясно что, плюс пиво IPA. Шагаем к обожаемой модниками пицце Testa, обретшей на Сретенке новый дом. Встречаем масштабную стройку в особняке, прежде известном как Simple Pleasures: обещают кондитерскую, бар, дорогую паназию и upscale Италию от ресторанной группы gt Элины и Галактиона Табидзе, недавних собеседников BURO. Четыре проекта в одном, а вы говорите, кризис.
Спускаемся по бульварам: Петровский превратился в этакий рыбный угол. К вечному La Marée, bébé de la mer, новиковскому «Клево» и еще паре проектов по-соседски вписался питерский нажористый суши-плейс Subzero — его ждали давно, а встречают неоднозначно. На этом же пятачке вылупился затейливо отремонтированный в духе ар-деко Brodo c бывшим шеф-поваром Delicatessen на кухне Олегом Кусовым. А во дворе Страстного — лопочет японско-московская рюмочная «Тебурасика» с удалым душком берлинско-венгерских сквотов. Минуем «Mollusca» на Дмитровке, занявшую место бургерной Remy и ни к селу, ни к Красной армии претендующую на роскошь, и, заскочив на кофе в «Toto», отправимся на Патриаршие. Вдох. Выдох…
Тут селебрити-ресторатор Арам Мнацаканов взял под свое шефство два этажа на Малой Бронной: «Maritozzo» на втором этаже, оставшись под прежним названием, перевоплотилось в «Пробку номер два» и дополнилось кубдари, шкмерули и пеновани в «Мама Тута» на первом. Тут же, на Малой Бронной, очередной Глен Баллис и ко — запустил «Lotus Room» на месте неудачника «Montifiori», зашустрела уже вторая малышка «Salumeria» (еще немного Италии!) и сэндвичи с поке на поздний завтрак от Сэбби Кеньона в уютном синеньком кафетерии «Mátes». В Спиридоньевском — элегантный «Alice»: уставших от Pinch и Remy Kitchen патриканцев ждут уже упомянутые рестораторы Галактион и Элина Табидзе. В пяти минутах, ближе к Садовому, проектируют совсем не чужой нам ресторан BURO. Bistro на углу Спиридоновки Дина Хабирова, Виталий Шиманский и королева бетона Наталья Белоногова.
Пора бы остановиться, но нет: у зоопарка на Баррикадной команда S-11, когда-то подарившая нам «Солянку» в Москве и «Дом быта» в Питере, развивает работавший только на доставку Two One Food Religion, который превратился в эдакую клубную столовку. Благостная еда на банановых листах плюс вечеринки — зачем нам Бали? На Тверском бульваре наконец приоткрывают многострадальный Simach слэш «Недальний Восток», куда летом на первые вечеринки съезжались с подмосковных дач, а не с вилл на Сардинии. Демократичная винная сетка Евгении Качаловой Bazar Family забирает проработавших несколько месяцев бесславных «Вечных французов» на Кузнецком Мосту: теперь это просто «Французы» — насколько вечные, покажет время. Зато можно найти на кухне Андрея Четвертного, по которому с Glenuill успели соскучиться, а после и подзабыть. А новые собственники милейшего бистро на Красной Пресне «Сойка напела» и вовсе с названием и концепцией решают ничего не делать: сойдет и так.
Количество замороженных на время ограничений строек и перенесенных с весны ресторанных релизов огромно. И особенный контраст в положениях рынка общественного питания прослеживается не только с Европой, но и с Нью-Йорком: вот там-то удельный вес знаковых закрытий куда выше, чем ярких открытий. В одном только Копенгагене замки на двери вешают «108», «Manfreds» и «Relae», а Noma временно переделалась в бургер-бар с натуральными винами. Объемы грустного гастрономического контента из-за бугра в этом сезоне привели к тому, что куда интереснее стало смотреть не за глобальной, а за нашей, московской, повесткой.
Ресторанный бум такой гулкий, что бóльшая часть «долгожданных» — непременное слово любого посткарантинного пресс-релиза — проектов сливается в одну сплошную трудно прожевываемую массу. Эффект отложенного спроса на отложенные открытия неплох, но надежда была на то, что природа слегка (или сильно) очистится. В Москве этого не произошло. Туристов нет? Ну и ладно — приедут из регионов. Льгот не дают? Так надежды и не было. Арендные ставки зато подупали — чем не момент, чтобы поставить все на зеро.
Есть среди бесконечных открытий и переоткрытий и совсем неожиданные заведения. Это веранда-на-даче в писательском Переделкине — проект «Gimpel» Игоря Ланцмана, придумавшего когда-то клуб Rolling Stone. Работает раз или два в неделю, на кухне и за столом на 20 персон — лучшие люди города; дорого. Это «Балаган», открытый еще одной знаковой для Москвы личностью — Татьяной Беркович, — в районе улицы 1905 года. Попасть можно, только если того пожелает хозяйка (или ее сын); кормят каждый раз сюрпризами с рынка и по вдохновению. И третье — это истончающая, но не стирающая границы между светским и духовным дизайн-трапезная Antipa за калиткой храма Священномученика Антипы Пергамского рядом с Пушкинским музеем. Здесь латте на овсяном пьют прихожане в Boris Bidjan Saberi и очках Kuboraum и назначают встречи мамы школьников из 57-й школы. Наконец, это фотогеничное пространство Lobby в Гостином Дворе — бар и консьерж-проект для коллекционеров совриска и тех, кто хочет ими казаться.
Все четыре места выглядят реализованными именно в этот странный год мечтами владельцев. Что ж, остается вера, что таких ставших реальностью мечт в лучшем городе земли будет больше. Ведь завтра может не прийти никогда.
