Культтуризм с Владимиром Раевским: о живучем джазовом фестивале в рафинированном Монтрё

Нет, конечно, я хотел всё написать по-другому.

Я вернулся из Монтрё, а дальше планировал дождаться 26 марта, когда объявят программу главного джазового фестиваля мира. И тогда бы я вышел к вам и написал: ну держись, ребята, будет такое!

Но начну иначе.

Вообще, мне повезло. Когда грозовые тучи еще только собирались над Европой, меня пригласили в Монтрё с предварительным заездом в Барселону. Каждый год на фестивале в рамках премии Montreux Jazz Talent Awards выбирают одного артиста, которому устраивают мировое турне с концертами по отелям обширной сети.

Я не подписывал никаких обязательств никого хвалить, но, по правде говоря, из миллиона бессмысленных инициатив, предпринимаемых пиар-службами отелей («Здравствуйте, хотим сообщить вашему изданию, что в нашем ресторане новое меню»), эта — симпатична и без приглашений. Итак, джазовый фестиваль в Монтрё и отели Fairmont Hotels & Resorts начали активно сотрудничать, и теперь Fairmont берут юных артистов, выигравших конкурс талантов, под крылышко, отправляя на гастроли по всему земному шару. Всё это устроено гораздо дружелюбнее, чем обычные вялые попытки маркетологов втиснуть логотип отеля на билет. Потому что похоже не на корпоративную, а на человеческую заботу.

В прошлом году таким образом по миру пустили Джалена Нгонду, изумительного американского певца замбийского происхождения. Я вполне вижу его в прошлом — звездой первых звуковых фильмов или заводилой постсегрегационной сцены 1960-х. Теперь Джален с изумительным голосом, пластичностью, но со своим пристрастием к звукам былых времён вряд ли имеет шансы на то, чтобы стать мегазвездой в 2020-м. Это ведь как бы «старая музыка».

Для этого, кажется, и нужны «старые» бизнесы с необходимыми маркетинговыми усилиями — чтобы виды искусства, заметно сузившие свою аудиторию, не чувствовали себя искусством «для избранных» (буэ!).

Турне этого года прошлым летом выиграл в talent awards Бобби Базини, канадский парень с гитарой, искренне верящий в «парня с гитарой», — тоже ужасно несовременная и настолько же симпатичная идея. И Бобби тоже проехал по всему миру от Рио-де-Жанейро до Барселоны, где я его и застал.

Тут надо сказать два слова об отеле — уж всё-таки. Барселонский Fairmont Juan Carlos I — высокий, бетонный и на первый взгляд похожий на типичный отель-человейник на турецком побережье. Но, во-первых, он не на побережье, а на холме, между средневековым монастырем Педральбес и промзоной. А, во-вторых, с этим зданием не всё так просто. Я познакомился с архитектором: Карлос Ферратер (куча наград!) оказался большим поклонником Эль Лисицкого и заложил в здание кучу секретов по теории «оптометрического пространства» — многие линии и изломы видятся зрителю, но не существуют на самом деле.

Это очень солидное место, Бобби с гитарой (он выступает со своей девушкой и двумя друзьями) смотрится здесь на сцене под взглядами каталонских донов немного чудаковато. Но ведь в этом-то и весь смысл! Он объехал полмира и везде был под взглядами людей, которые могут себе позволить остановиться в дорогом отеле. В этом нет ничего насмешливого или снисходительного — это тот порядок вещей, который и должен быть.

К тому же этой же сети принадлежит отель в Монтрё.

Про Fairmont Le Montreux Palace можно писать целые книги — это роскошный гранд-отель XIX века с подъездом для карет и бальным залом. Нам он, конечно, куда более мил тем фактом, что в нём 18 лет прожил заработавший кучу денег на продаже прав «Лолиты» Владимир Набоков. Сюда он возвращался в шортах и гольфах после охоты на бабочек, и сюда, кстати, к нему не решался зайти только-только изгнанный Александр Солженицын. Писатели договорились пообедать, но Солженицын не получил подтверждения и нарезал променады вдоль озера, а Набоков посчитал, что подтверждения и не нужно, и ждал изгнанника за накрытым столом.

В общем, масса историй. И вот представьте — этот бальный зал, истоптанный ещё совсем другими вальсирующими туфельками, — и в нём снова Бобби с гитарой и девушкой, и Джален со своими рыдающими песнями. И всё — под овации и вопли благородных донов (а в Швейцарии рафинированность — национальный драгмет).

Эта нехитрая и славная история сообщает, в общем-то, нехитрые и славные истины: большие должны помогать маленьким, сильные — не таким сильным, а язык искусства объединяет кого угодно.

Это ведь Монтрё. В котором жил ещё недавно один человек. Он был поваром и заметным в городе персонажем, а потом занимался городским туризмом. Стоял 1967 год, и прежнее времена менялись весьма ощутимо. Монтрё был городком старых денег и аристократии, всё это постепенно уходило в прошлое, и надо было что-то делать. И тогда появилась идея джазового фестиваля — идея для Монтрё примерно такая же, как фестиваль хип-хопа в Плёсе.

Бывший повар отправился в Нью-Йорк уговорить приехать хотя бы пару звёзд. Менеджер Ареты Франклин покрутил у виска, но в ответ получил визитку и несколько швейцарских шоколадок, мол, передайте Арете, а если передумаете, стучитесь в номер. Арета перезвонила сама.

Человека, который заварил всю эту кашу, звали Клод Нобс. Он возглавлял фестиваль с того самого 1967-го до своей смерти в 2013-м. Кто бывал на фестивале, особенно в самые «джазовые» годы, никогда не представит, что Монтрё с променадами и взаимными поклонами — неподходящее место для чего-нибудь там.

Нынешние времена — совсем не джазовые, в том смысле, что уже лет тридцать невозможно делать фестиваль с сугубо джазовым лайнапом и надеяться на полный Зал имени Стравинского в 4 000 мест. И фестиваль в Монтрё стал расширять горизонты: помимо парней с гитарами (Базини) и юных крунеров (Нгонда) здесь дает прощальный концерт Элтон Джон и играет сет Chemical Brothers.

В общем, я ужасно хотел все это вам рассказать — о том, как всё это восхитительным образом уживается и как всему в этом мире находится своё место, если приложить некоторые усилия и проявить волю, — а потом я бы выдержал паузу и написал: ну, держись, ребята, этим летом на фестивале в Монтрё будет такое!

Но какое будет этим летом — на самом деле никто не знает.

Настало 26 марта. Программу решили пока не объявлять. Фестиваль еще не отменён, но в повисшей тишине с нами поделились пятьюдесятью изумительными концертами разных лет от Рэя Чарльза до Джонни Кэша.

Клод Нобс уделял особое внимание съемкам и записи всех важных концертов на фестивале. С 1960-х годов он принципиально рубился за то, чтобы концерты снимали самой современной техникой, чтобы люди, исполняющие музыку, которой в мире становилось всё меньше места, оставались гигантами.

Посмотрите эти концерты и послушайте этих людей — нехитрые и славные истины они легко превращают в вечные.