Лакшериат, смерть и утка-феминистка: как выглядит искусство российских регионов в проекте NEMOSKVA

Открывшаяся в петербургском Манеже «НЕМОСКВА НЕ ЗА ГОРАМИ» — очевидно, самая масштабная выставка современного искусства России этого коронавирусного лета. Охватить все работы или хотя бы кураторские проекты в одном тексте невозможно, поэтому лучше исследовать многообразие немосковского искусства самостоятельно. BURO. пытается дать картографический набросок работ, авторов и идей Немосквы.

Команда соорганизаторов проекта: Павел Пригара, Анастасия Ломоносова, Мария Кац, Лина Краснянская,
Марина Лошак, Алиса Прудникова, Лариса Гринберг, Мария Аверина, Екатерина Кочеткова, Ольга Базуева

Выставка «НЕМОСКВА НЕ ЗА ГОРАМИ» — именно так, большими буквами — третья часть масштабного проекта «NEMOSKVA», задуманного как платформа для развития и продвижения современного искусства в российских регионах. Ей предшествовали масштабные исследования в 33 городах, выставка в Брюсселе и кураторская школа в Челябинской области. В пространстве петербургского Манежа развернулись предварительные итоги этой работы — 5 тысяч квадратных метров поделены на 7 зон, в которых представлены более 80 российских художников. Проект получился более чем многофигурный и сборный — каждую из этих зон организовывал отдельный куратор.

«„Немосква“ как слово появилось из идеи локальной пассионарности, — говорит комиссар проекта Алиса Прудникова, — Все хотели поступать в Москву, а мой одноклассник говорил: „Нет, Немосква наш манифест“. Удивительным образом эта идея проросла сегодня в такую масштабную историю, которая никого не оставляет равнодушным, которая всех связывает. Историю про то, чем живет современное российское искусство».

Алиса Прудникова

Выставку в Манеже открывает инсталляция Маяны Насыбулловой — художницы, заливающей различные предметы в эпоксидную смолу в серии работ «Актуальный янтарь» и выстрелившей на Триеннале в «Гараже». Ее гигантский лозунг «Опять ничего не происходит» в булатовских облаках — тоже своего рода манифест этого метафизического пространства Немосквы. От надписи, вопреки законам физики, вверх поднимаются струи дождя, и сама художница поясняет, что это «и не дождь вовсе, а праздник эскапизма и бессилия».

Маяна Насыбуллова, «Опять ничего не происходит»

Мрачный праздник продолжается работой Ивана Смирнова «Пост» — под потрепанной жизнью искусственной новогодней елкой в хорошо узнаваемой будке стоит часовой в шинели. В одной руке лопата, в другой — погребальный венок, вместо лица — кроваво-красные гвоздики. Охраняет он бассейн с нефтепродуктами — инсталляцию Владимира Чернышева, продолжающую тему взаимодействия природы и человека. Белоснежные полотенца для воображаемых купальщиков и блестящая черная поверхность, залитого застывшей жижей бассейна, по задумке автора, — попытка одомашнить и приручить дикую стихию и задуматься о том, что разливы нефти и горящие леса стали органической частью современной природы.

Эти две работы находятся в зоне «Летаргии» кураторского проекта Евгения Кутергина, выпускника той самой челябинской школы Nemoskva. В его летаргическом сне пребывают и связанный из постельного белья Николай Васильевич Гоголь (горельеф Ольги Ростроста), и «Куколка» из одеял и штырей Елены Слобцевой, и застывший социальный лифт Дмитрия Жеравова («Воображаемый лифт никуда не приедет»), и гигантский библейский кит — мультимедийная инсталляция художественного объединения «Гуй» «Ионизация», в чрево которой можно залезть и получить некий чувственный опыт, заявленный как одна из главных задач всего выставочного проекта.

Иван Смирнов, «Пост»

Тему пограничных состояний и крайней формы его выражения — смерти — развивает инсталляция пермского художника Алексея Илькаева «Ты все равно умрёшь», и можно предположить, что она станет самым инстаграмным произведением выставки. Это ровно то, что ты ожидаешь увидеть, когда речь заходит о современном искусстве, где бы оно ни находилось — в Москве, в Немоскве, в Европе или в Азии. Объект представляет собой беговую дорожку, на которой предложено пробежаться, чтобы красная неоновая надпись «Ты всё равно умрёшь» продолжала светиться перед твоими глазами. Илькаевская работа относится к кураторской зоне Артема Филатова, которая называется «Смерть не за горами», отсылая и к пермской культурной революции, и к тому, что с ней стало, и как в этот контекст встраивается название «НЕМОСКВА НЕ ЗА ГОРАМИ». Эта маячащая смерть будто бы обозначает условия, в которых работают региональные художники. Напомним, что в Перми арт-объект «Счастье не за горами» Бориса Матросова, установленный на живописном берегу Камы в 2009 году, спустя 9 лет доработал Алексей Илькаев, заменив слово «счастье» на «смерть». При этом сам куратор оценивает творческую жизнь в провинции скорее оптимистично, замечая, что «если смерть не за горами, то это не повод останавливаться, а наоборот — идти дальше».

Алексей Илькаев, «Ты все равно умрёшь»

Если физически пройти немного дальше по выставке, можно оказаться в «Мимикрии» — кураторской зоне Светланы Усольцевой, где участники будто бы спорят с насыбуллинским «опять ничего не происходит» и приходят к выводу, что на самом деле «всё происходит там, где нас нет». Продолжая идею коммуникации путем лозунгов Анна Ротаенко провозглашает новый социальный класс — лакшериат — и показывает трейлер к воображаемому фильму, посвященному перепотреблению и фейкам. «Мы не создаем, мы берем. Мы не достаем, мы освобождаем. Подделки революционны, богатство контрреволюционно», — говорится в ее ролике.

Анастасия Богомолова документирует свой перформанс «documenta», обращаясь к крупнейшей в мире выставке современного искусства, которая проходит в немецком городе Кассель. Художница утверждает, что на юге Челябинской области есть свой Кассель — поселок городского типа (на самом деле, он называется Кассельский), который получил не совсем типичное для российских поселений имя в память о боях русской армии с наполеоновскими войсками неподалеку от искомого немецкого Касселя. Там же под Челябинском есть «Париж», «Берлин», «Лейпциг» и еще около двадцати европейских топонимов. В своем «Касселе» художница монтирует гигантские черно-белые буквы посреди широкого русского поля и провозглашает себя комиссаром собственной региональной русской «документы». Учитывая условия пандемии, закрытых границ и перенос сроков всех крупных международных событий, это, вероятно, единственная documenta, на которую мы можем беспрепятственно съездить.

Арт-группа «Север-7». Паутина, 2020. на заднем плане Виталий и Анна Черепановы. Граффити

Арт-группа «Север-7», «Портик-гараж»

Арт-группа «Север-7», «Старые билборды»

Арт-группа «Хочу быть Соковым» представляет серию почти социологических экспериментов по внедрению некоего «Розового чужого» — они представляют на выставке результаты своей «Duck-интервенции „Дикая утка“». В попытке проверить авторскую гипотезу о влиянии феминизма на патриархальные сообщества художники поместили ярко-розовую резиновую утку в настоящие утиные стаи и наблюдали за развитием событий. К сожалению, три эксперимента и включенное наблюдение никак не подтвердили их гипотезу, и привели, по признанию арт-группы, к полному фиаско утки-феминистки.

Разговор о женских правах на совершенно другом уровне продолжает инсталляция Елены Аносовой в кураторской зоне Оксаны Будуляк. Проект «Отделение» — серия женских портретов, на которых, на первый взгляд, опять же ничего не происходит, но зритель, двигаясь в заданном направлении, может заметить медленный переход от молодости и феминности героинь к деформациям лица и в итоге огрублению личности. В процессе просмотра становится понятно, что это не просто женщины, а заключенные — автор в течение нескольких месяцев снимала своих героинь в сибирских колониях. Намеренно не указывая причины, по которым эти женщины оказались в тюрьме, Аносова замечает, что многие сидящие за убийства на самом деле сами защищались от домашнего насилия. Симптоматично, что серия, снятая шесть лет назад, уже выставлялась по всему миру, в России в полном объёме показывается впервые.

Елена Аносова, «Отделение»

Немного выдохнуть можно на психоделическом аттракционе — тотальной инсталляции «Парк культуры и отдыха», развернувшейся в кураторском проекте Владимира Селезнева. Вся метафизическая жуть этих странных и знакомых каждому жителю России городских пространств разворачивается во всей своей сомнительной красоте. Детская комната, из которой хочется поскорее выйти, тир, деревянные идолы, зловещий фонтан — элементы подобраны очень точно и выглядят как ироническая метафора региональной культурной жизни. 

Экспозиция кураторской зоны Владимира Селезнева «Парк культуры и отдыха». На фото работы арт-группы «Север-7», Егора Федоричева, Андрея Рудьева, Анны и Виталия Черепановых

Получилось ли у проекта протянуть мост между центром и этой культурной жизнью, дав голос кураторам и художникам из регионов, — вопрос. Последовавший вслед за открытием поток критики, обсуждения этического измерения взаимодействий Москвы и Немосквы уже выглядят как продолжение самого проекта и проверка возможности такого диалога. Одно можно сказать точно — если пандемия и карантин дали возможность каждому остаться один на один с самим собой, то закрытые границы этого лета дали повод остаться один на один с Россией и узнать ее наконец получше. А кто может лучше рассказать о том, что происходит, чем художник?

«Парк культуры и отдыха»

«Парк культуры и отдыха»

НЕМОСКВА НЕ ЗА ГОРАМИ
ЦВЗ «Манеж», Исаакиевская пл., 1
8 августа — 15 октября