«Глубины провенанса»: Анастасия Постригай — о том, почему так важно разобраться в истории произведения искусства

Если речь идет о поколении художников постарше, например, о шестидесятниках, самая желанная находка — картина, которая хранилась в семье автора, а не переходила из рук в руки. Потому что это как раз тот пласт, в котором есть громкие имена, и мошенникам их подделывать — прямой интерес. Подстраховаться можно, поговорив с ближайшими родственниками и друзьями художника, если повезет — даже с ним самим. А есть случаи, когда сами авторы делали каталоги-резоне с описанием работ, например, несколько альбомов подготовил Владимир Немухин. Картины Немухина считаются очень надежным и выгодным вложением.

Но на этом рынке даже знающим людям иногда достаются подделки. Например, в ноябре на аукционе я купила, как выяснилось, поддельного Владимира Яковлева за 220 тысяч рублей. Очень обидно: и деньги потеряны, и осадочек неприятный. В таких случаях хочешь купить искусство, а получаешь беседы с адвокатами и супернеприятные перспективы суда. Поэтому имейте в виду: покупка работы на торгах без экспертизы всегда несет риск. Я этот риск осознавала и позже показала картину двум разным специалистам. Оба подтвердили, что у меня на руках фальшивка.

Русский авангард — это уже зона большого риска и многих тонкостей. Все самые значимые работы уже давно выкуплены. Поэтому я настораживаюсь, когда мне предлагают, например, картину Василия Кандинского. Если уж покупать его работы, то только с очень увесистым провенансом. Они просто не могли не засветиться на выставках, в каталогах или публикациях. «Невинная» картина Кандинского, о которой никогда никто не слышал, имеет все шансы оказаться подделкой.

А с Марком Шагалом посложнее. Есть одна история о нем, не факт, что правдивая, но точно правдоподобная. Иногда он сам не узнавал свои картины, потому что он писал очень много и что-то просто забывал. И вот, встречая работы на вторичном рынке, он спрашивал у жены Валентины Бродской: «Вава, это точно я?»

Раз сам художник не все помнил, как тут потомкам разобраться! В случае с Шагалом даже провенанса может быть недостаточно для покупки, потому что есть особое искусство в мире мошенничества — подделка истории картины. Вокруг фальшивки могут выстроить историю со всеми деталями, правда, указанные владельцы могут оказаться выдуманными.

В начале 1960-х вышел-каталог резоне, который составил зять Шагала Франц Майер, но художник еще много лет работал, поэтому не все наследие отражено в книге. А полного каталога до сих пор не существует, хотя давно обещают. Экспертизу практически монополизировал комитет Марка Шагала, созданный в 1988 году. И если по работе, которую вы хотите купить, нет заключения этого комитета, не рекомендую ее покупать.

Пару лет назад была такая история: женщина решила снова выставить на торги картину, которую она купила аж в 1994 году за 90 тысяч долларов на Sotheby’s. И тут аукционный дом решил перепроверить подлинность им же проданной работы в комитете Шагала. Там сочли картину подделкой. А за такими оценками следует настоящее искусствоведческое аутодафе: произведение сжигают в присутствии владельца. И это с учетом того, что риск ошибки всегда есть, а перепроверять уже будет нечего. Сомнительное развлечение за плату в десятки тысяч долларов! Sotheby’s предложил владелице полотна скидку на следующую покупку, но та хотела компенсации в 175 тысяч долларов.

Даже в случае с картинами, в истории которых на первый взгляд нет подводных камней, всегда можно попробовать раскопать что-то любопытное. К тому же это повышает ценность полотна. Провенанс может быть довольно подробным, но жизнь ведь шире и интереснее сухих дат в архиве!

Отдельная головоломка — понять, как правильно повесить абстракцию. Художники могут не оставлять инструкций, и как тогда узнать, где верх, а где низ у какого-нибудь полотна с геометрическими фигурами? В таких случаях приходится ориентироваться на фотографии и свидетельства. В 2022 году возникли сомнения, а не вверх ли ногами экспонируется картина Пита Мондриана «Нью-Йорк I»! Шум вызвал кадр из модного журнала, сделанный в мастерской художника, — там работа висела иначе. А на самой картине нет подписи автора, которая могла бы указать на правильный ответ. Эта история подарила СМИ простор для громких заголовков, но специалисты все-таки перебрали архивы и пришли к выводу, что ошибки не было.

Похожую задачку задал искусствоведам нонконформист Анатолий Зверев. Я заметила, что на выставке в музее AZ и в каталоге к ней картина «Дремучий лес» размещена по-разному. Конечно, речи не могло быть о неаккуратности специалистов, тем интереснее стало, что за история стоит за этой работой. Как рассказывают в AZ, не было единого мнения, какой вариант верный. В итоге в стенах музея картину повесили, ориентируясь на направление потеков краски.

Бывают и более закрученные сюжеты: иногда картины могут быть написаны одна поверх другой, или же вторая работа обнаруживается на обороте. И только спустя годы эти подробности всплывают, причем обычно это случайные открытия. Например, картина «с секретом» была у российского и советского художника Алексея Кокеля. Чувашский художественный музей получил из собрания вдовы художника портрет Ленина, оборот которой был закрыт газетой. Выяснилось, что замаскирован был «Портрет мальчика», написанный в духе постимпрессионизма! Теперь две работы поменялись местами: портрет Ленина как раз показывать перестали. Хотя, возможно, именно благодаря ему вторая картина пережила период борьбы с наследием авангарда в советское время.

Конечно, если вы готовы рискнуть и инвестировать в настоящее искусствоведческое расследование, работы в этой области непочатый край. Совсем недавно в Музее русского импрессионизма прошла выставка «Автор неизвестен», организаторы которой наглядно показали, как много имен еще предстоит открыть. Большую часть экспозиции составляли картины, создатели которых неизвестны или только недавно были установлены. BURO. рассказывало о судьбе нескольких полотен с выставки, мне особенно запомнилась история картины «Портрет Мухитдина» 1933 года. Благодаря исследованию искусствоведа и галериста Ильдара Галеева мы теперь знаем, что эту работу во время ссылки в узбекском Бек-Буди написал Борис Пестинский — живописец, работавший в первой половине XX века. До этого в документах говорилось, что автором картины был некий Б. Госцинский. А такого художника, похоже, даже никогда не существовало.

Я нежно люблю искусство советских нонконформистов, и мне кажется, что как раз эта тема — бескрайнее поле для исследований. Конечно, есть легенды вроде Анатолия Зверева или Оскара Рабина, но есть и забытые художники, которых еще предстоит раскрыть заново. А поскольку творчество нонконформистов сейчас оказалось на подъеме, более того, на поле инвестиционного коллекционирования, ценной стала любая информация, которую удается находить об эпохе и ее героях.

Провенанс — очень многослойная тема. В ней кроется и страховка для коллекционера, который планирует покупку, и история разных поколений, и просто любопытные детали, которые делают картину особенной. Конечно, выбирая произведение искусства в коллекцию, лучше обратиться к арт-консультанту, чтобы не наткнуться на недобросовестную экспертизу или нечистого на руку продавца с плохой репутацией. Но история произведения искусства почти никогда не бывает описанной до конца, и каждый покупатель может дополнить ее.