«Не разбери-бери, где кровать стоит»: как во ВХУТЕМАСе придумывали авангардное детство
Отмечающие в этом году 100-летие ВХУТЕМАС — Высшие художественно-технические мастерские — главная школа советского авангарда, где преподавали многие архитектурные звезды своего времени: от Шехтеля и Жолтовского до Мельникова, братьев Весниных, Ладовского. С ВХУТЕМАСом также связано появление авангардной книжной графики и возникновение советского дизайна, основанного на минимализме, концепции «правдивости» конструкции и материала.
После ликвидации ВХУТЕМАСа-ВХУТЕИНа в 1930-е их системы и проекты были надолго забыты, пока обходным путем — через западные и соцстрановские журналы — не вернулись в СССР в эпоху оттепели. Школа ВХУТЕМАСа сегодня лежит в фундаменте дизайнерского образования большинства прогрессивных институтов, хотя чаще эти приемы не осознаются как вхутемасовские, а достижения мастерских неизбежно приводят к сравнению ВХУТЕМАСа с немецким Баухаусом, отметившим столетие в прошлом году.
Пока большая выставка к юбилею мастерских готовится к открытию в Музее Москвы в начале ноября, можно посмотреть компактную экспозицию в Галерее на Шаболовке, посвященную детской теме во ВХУТЕМАСе. BURO. попросило кураторов проекта Александру Селиванову и Ксению Гусеву рассказать о находках преподавателей и студентов мастерских, которые стремились построить новый мир детства, а также ответить на вопрос — почему во ВХУТЕМАСе, в отличие от Баухауса, не делали игрушек?
Как воспринимался ребенок советской властью и почему именно к детям было обращено столько искусства и дизайна
В 1920-е годы, когда абсолютно все сферы жизни по сути переизобретались заново, особое внимание уделялось детям как жителям будущего. Они должны были как можно скорее попадать из семей, сохранявших традиционный уклад, в новую среду яслей и школ, где их уже ничего не могло испортить. В 1920-е годы скаутское, а затем пионерское движение, лагеря и детские очаги — так называли детсады с продленкой — формировали новое независимое от взрослых детское общество. Впрочем, позже в 1930-е эта самостоятельность была уничтожена, когда все дети были уже как бы усыновлены «отцом народов», который единственный мог обеспечить им «счастливое детство». А на заре СССР книги, игры, бытовые предметы, одежда и даже стрижки — все должно было воспитывать новые самостоятельные привычки. Именно поэтому для архитекторов и дизайнеров 1920-х дети стали важной аудиторией для их художественных и педагогических экспериментов.
Почему художники-авангардисты заинтересовались детским мышлением и в чем это проявлялось
Общая тенденция модернистской культуры, связанная с интересом к народному искусству и архаике, касалась и внимания к детскому рисунку — в начале XX века его стали коллекционировать и выставлять. Открытость и стремление поставить эксперимент — эти детские качества были близки художникам авангарда, а сам ребенок стал важным зрителем искусства и дизайна. В проекте курортной гостиницы студента вхутемасовского архфака Николая Соколова изображения детей сопровождают ироничные и иногда абсурдные лозунги и комментарии. Все они — о счастье и близости природе: «Так берите ее ртом, всем телом, а главное — руками, руками, руками!»
Как и кто во ВХУТЕМАСе занимался разработкой предметов дизайна для детей
Во ВХУТЕМАСе не было отдельной мастерской или преподавателя, который бы давал целенаправленные задания на проектирование детских предметов. Сами учащиеся часто выбирали в качестве курсового или дипломного проекта их разработку. Скажем, студент керамического факультета Алексей Сотников в ходе занятий по проектированию предметов быта создал комплект детских поильников из серии «Первая посуда для детей», использовав в качестве основы форму женской груди и таким образом интегрировав художественную форму в утилитарную.
На текстильном факультете преподаватели, среди которых были Людмила Маяковская, Варвара Степанова, Александр Куприн и Оскар Грюн, часто указывали в своих заданиях социальный заказ — например, нужно создать «крестьянский платок» или «детский ситец». Это учило студентов понимать специфику каждого проекта и выражать ее через колорит, характер и размер. В целом, методика ВХУТЕМАСа изначально подразумевала определенную универсальность: мастерские давали такую базу, которая впоследствии позволяла выпускнику работать над различными заказами — будь то стулья для кинотеатра или кроватка для младенца.
Как советская детская книга, которая покорила весь мир, связана со ВХУТЕМАСом
В 1929 году писатель и коллекционер Яков Мексин вместе с архитектором Александром Зеленко придумал, как сейчас бы сказали, «интерактивную выставку» детской книги к 10-летию Госиздата, которую посещали по 1000–1500 человек в день в Риге, Берлине, Гамбурге, Праге, Вене и Цюрихе.
«Это — блистательная живая педагогика, которая имеет мужество из всех путей новейшей детской психологии избрать наименее затоптанные и довести тенденцию наглядности до последней степени последовательности. Самое очаровательное на этой выставке то, что она, хотя и рассчитана на взрослых, в первую очередь обращается к детям. Несмотря на незнание чужого языка, выносишь такое сильное впечатление, какого давно не испытывал на выставках».
Цитата из газетной рецензии «Wiener Allgemeine Zeitung», 30/II 1931
По значению и масштабу советскую детскую литературу 1920–30-х годов можно сравнивать с архитектурой авангарда, хотя к ней не приклеился такой же броский ярлык, какими стали конструктивизм или футуризм в литературе. Эти направления вместе с концепцией ЛЕФа, поэзией Маяковского и обэриутов, эстетикой современного города и научными изобретениями проникли в каждый книжный киоск и библиотеку благодаря детским книжкам. Над ними работали многие студенты полиграфического факультета ВХУТЕМАСа — Дейнека, Лапшин, сестры Чичаговы, Жолткевич. Георгиий Ечеистов — будущий график и плакатист — в качестве студенческого проекта выбрал иллюстрации к учебнику по геометрии, в которых применил простейшие геометрические формы в создании разнообразных фигурок. Работали над детскими книгами и педагоги — Штеренберг и Фаворский, Купреянов и Митурич. Каждый из них формировал свою авторскую концепцию, и отсюда такое разнообразие подходов и приемов.
Как реагировали сами дети на эти книги
Дореволюционные издания и журналы с названиями вроде «Родничок», «Светлячок», «Игрушечка» и «Задушевное слово» стоили дорого (около 10 рублей за книгу или три-пять за журнал). В 1920-е огромные тиражи, радикальный дизайн, актуальные темы и уважительное отношение к детям-читателям — на равных, без сюсюканья — все это вызывало жгучий интерес и детей, и родителей. Новая эстетика книг — контрастные цвета с полуабстрактными иллюстрациями, использование фотографий, монтажа шрифтов и изображений — шокировали своим отличием с книжками царских времен. В журнале «Книга детям» регулярно печатались отклики детей на новые книги; не все эксперименты художников с пространством дети понимали:
«Как-то не разбери-бери, где кровать стоит — на улице или в избе, где она лежит — в избе или на улице, или она на полу валяется».
Одна из детских реакций на книги авангардистов в журнале «Книга детям».
Откуда во ВХУТЕМАСе так много кукольного театра
На живописном факультете ВХУТЕМАСа было театрально-декорационное отделение, но вхутемасовские театральные инициативы рождались не там, а в общежитии и мастерских студентов и преподавателей. От постоянного безденежья и голода студенты придумывали, а затем мастерили куклы-петрушки в надежде, что кто-нибудь захочет их приобрести. Но желающих не было, и это побудило художников организовывать представления в мастерских. Для некоторых они стали толчком к экспериментам: Мария Артюхова и Сергей Образцов, несмотря на то что обучались на полиграфическом факультете, после окончания института посвятили себя именно кукольному театру. В нем сочетались многие идеологические принципы ВХУТЕМАСА: вопрос конструкции, функциональности и исступленная любовь к материалу. Но главное — кукольный театр позволял художнику продумать абсолютно все составляющие — от реплик и костюмов до сценографии и дизайна афиши. Таким примером является спектакль «Пузан» 1934 года Сергея Образова, который был полностью создан и отыгран самим художником.
Как отличались подходы ВХУТЕМАСа и Баухауса в дизайне и, наконец, почему во ВХУТЕМАСе не делали игрушки
В мастерских отсутствовало разделение вещей на детские и взрослые. Скажем, Татлин в журнале «Рабис» описывает «санки нормаль», спроектированные вместе со студентами, и не указывает возраст, на который они ориентированы. Возможно, отсюда отсутствие игрушек в практике вхутемасовцев. В качестве игрушки могли выступать настоящие инструменты — рубанок, пила, молоток и т. д. Подтверждает это и обилие детских книг из серии «сделай сам», в которых предлагают сделать двигатель, велосипед или радиоприемник. К таким относится знаменитая книга «Сделай сам кормушку», проиллюстрированная Георгием Ечеистовым, в которой пошагово показано, как сколотить кормушку для птиц. В Баухаусе же, наоборот, уделяли внимание разработке детской мебели, игрового оборудования в саду, проектированию игрушек, которые несут в себе развивающую функцию и отвечают потребностям ребенка определенного возраста. Например, Альма Сидхоф-Бушер занималась разработкой детского игрового пространства с трансформирующейся мебелью, выступающей своеобразным игровым конструктором в руках ребенка.
Детский ВХУТЕМАСГалерея на Шаболовке (Серпуховский В., 24, к. 2)
до 10 января 2021
Статьи по теме
Подборка Buro 24/7
