Интервью Buro 24/7: Алена Долецкая, Interview

Главные редакторы и главные лица русского глянца в авторской колонке заслуженной бытописательницы гламурных нравов и редактора отдела светской хроники журнала InStyle Натальи Лучаниновой вместе с ней вспоминают о том, как все начиналось, и во что все это вылилось

Идеолог и первый главный редактор русского Vogue, главный редактор Interview Алена Долецкая рассказала Наталье Лучаниновой об отношении к мэйнстриму, любви к еде, безднах мужской психологии и необходимости тюнинговать окружающее пространство.

После вашего ухода из Vogue и той прощальной вечеринки на Красной площади, мне казалось, что дальше, наверное, или правительство, или первый канал. А вы ушли из мэйнстрима, хотя были главной фигурой в этой индустрии и делаете журнал Interview, а не стандартный глянец. Почему?
Безупречный и грамотный мэйнстрим моды, Style.com, например, — существует в строгих рамках жанра и отлично с ними справляется. Мне с этими рамками все хорошо понятно, потому что именно в этих условиях я создавала и работала над Vogue. Но я еще очень люблю юмор и иронию и все комичное, а мэйнстрим боится иронии, что правильно, поэтому он и "мэйн", ему нужно нести своей аудитории ясное и понятное. А то, про что ты спрашиваешь — правительство и тому подобное, это совсем жесткие рамки. Он состоит из подводных камней, испытаний и компромиссов, на которые я прежде всего не могу идти профессионально. Я хочу, как у Довлатова, любить то, что я люблю, и быть честной с самой собой.

Вы можете себе это позволить — не врать?
Я вообще-то считаю, что каждый может себе это позволить. У меня были разные предложения, но три года назад я поняла, что хочу остаться в своей зоне комфорта, работать, как принято говорить, в медийном люксе. При этом, журнал Interview — не очередная статусная "мурзилка", которую можно полистать и выбросить. Interview чуть напрягает твои мозги и глаза, расширяет не только модный кругозор, но говорит о творческих людях, знаменитых и пока не очень, о современном искусстве и стиле жизни — новых аспектах нашего социального бытия, без которых уже никуда. И главное, делает это умно, весело и с драйвом. 

А этот драйв, он откуда?
Для меня каждый текст в Interview — это такой мини-сценарий, его хочется дочитать до конца, додумать, чтобы вышло хорошее кино. Этим мне и интересен бренд. Герои Interview предельно откровенны, и, например, Кортни Лав не будет морочить голову Наоми Кэмпбелл заученными пиар-заявлениями, они друг о друге знают все, что может быть сложно для самого сведущего журналиста. Мы показываем жизнь, и даже если это очень богатая жизнь, она такая, какая есть, а не фальшиво зафотошопленная, и в этом — очень серьезная новизна журнала. Так что драйв идет от героев, от редакционной команды, от меня, от сообщения, которое мы передаем.

Я на мероприятиях Interview вижу абсолютно других людей, у них другие лица, другая мода. Вы открыли какой-то новый срез культуры в городе?
Запуская журнал, мы твердо знали, что он про тех и для тех, кто любит создавать, творить, работать. Это журнал про творческое дело. Такие люди и подобрались. Новый культурный срез мы не открывали, а скорее собрали. Интересных нам людей нужно было подружить, а иногда и познакомить на страницах журналах и на наших вечеринках. Дальше — дело техники.

Читатель Interview — какой он?
Как человек, бывавший на наших вечеринках, ты знаешь, что читателю и поклоннику Interview может быть от 20 до 45 лет. Он хочет расширить свой горизонт и не хочет жить вне культурного контекста. Наш читатель также в состоянии вкладывать в лучшее: он или она не только ходит на выставки, но и покупает произведения искусства, не только листает глянец, но и знает, как и с чем носить самое модное. Кроме того, у нашего читателя достаточно смелости носить вещи молодых дизайнеров и приобретать работы молодых художников, которых он увидел на страницах Interview.

Сегодня творится безумный ажиотаж вокруг фэшионистов и фэшн-блоггеров, что вы об этом думаете? Когда мы начинали работать, и я работала вместе с вами, этого ничего не было.
Ты права, даже близко не было! Но, если говорить о серьезной модной журналистике, я не думаю, что здесь сменилась система авторитетов. Люди, которые несут реальный, интересный контент, никуда не делись. Кети Хорин и Робин Гиван (NY Times), Ванесса Фридман (Financial Times) и Алекс Фьюри (The Independent) по-прежнему одни из лучших фэшн-журналистов в мире, а Брайан Бой и его сотоварищи блоггируют в своей небольшой отдельной армии.

И для чего эта армия блоггеров нужна?
Модные блоггеры — результат технологического процесса. Появление Интернета и возможности открытого высказывания породила необходимость хоть что-то, да квакнуть от себя. Пусть это пронзительно скучно, бессодержательно или просто нелепо, кого это волнует? Сетевой мусор —это как свалка за городом, но что тут поделаешь. Тяга к визуальной культуре породила Instagram, и это уже чистая картинка, иногда совсем без текста. Там есть люди, которых никто не знает, с сотней тысяч подписчиков из-за их очевидно провокационных постов, а есть и талантливые, одаренные персонажи типа Мадонны и Фабьена Барона. Короче, армия блоггеров — не нужность, а неизбежность. Последствия покажет история.

Сейчас вообще в мире моды все на визуальном ряде сосредоточено, люди стали очень ярко выглядеть, они привлекают к себе внимание, это совсем не то, что было раньше, помните, когда все фэшн-редакторы одевались исключительно в черное? Это надолго?
Если ты говоришь про показы мод, то главреды и редакторы моды часто выбирают черный цвет. Впрочем, появились и редакторы, стилисты и просто светские персонажи, которые одеваются ярко, намеренно заметно и переодеваются в течение дня не раз, чтобы попасть в объектив стрит-фотографов. О появлении этого своеобразного коммерческого и пиар-конвейера уже так много написано, что скоро и эта униформа поведения выйдет из моды.

А вы считаете себя модным человеком?
Я люблю моду, но не считаю себя fashion victim. Жертвы, как говорит один из апокрифов, красивыми не бывают. Для меня важнее вкус, а мода — игра, и таких игр у меня в арсенале много, и не все они обязательно в моду. Я так же люблю складывать слова или готовить.

Не могла даже предположить, что вы готовите, пока не увидела вашу книжку "Утро. 50 завтраков". Хотя, как вы едите, я тоже не видела, всегда почему-то казалось, что кофе и сигарета — ваш завтрак, обед и ужин.
Вот видишь, даже тебя удивила. После выхода книжки мне в комментах написали "Ага, понятно теперь, почему Долецкая пишет про завтраки, в остальное время она просто не ест, потому и стройная." А я на самом деле очень люблю поесть, особенно во вкусном месте.

Вы этой книжкой закрыли программу завтраки и ушли в "Вечер" на канале Дождь. Зачем?
"Вечер с Долецкой" — это давняя история. Еще год назад Наташа Синдеева хотела сделать со мной программу Men only. Мы долго определялись с форматом, и в результате выросла спокойная передача, не заточенная на то, чтобы провоцировать мужчину или обижать его, как это часто бывает в медиа. Мы, наоборот, спокойно и, немного более честно, чем обычно, подходим к психологии мужчин, потому что всем интересна эта тема, не говоря уж о личном и профессиональном взаимопонимании мужчин и женщин.

Вы понимаете мужчин? Я — нет, честно говоря.
Мы, женская часть человечества, давно пытаемся в этом разобраться, и мне доставляет удовольствие разбираться и понимать мужчин лучше. Я недавно говорила с Максом Сухановым, который убежден в том, что всем давно рулят женщины, и психологически, и эмоционально, и социально, а в мире так и подавно вот-вот наступит матриархат. Почему же столько женских слез, страданий, если мы такие великие? — спрашиваю я. Суханов в ответ выдал еще одну свою теорию — человечество постепенно идет к созданию андрогинного общества, где не будет разделения на мужское и женское, что в большом философском смысле, в общем, интересно. А счастья и понимания пока не происходит из-за того, что мы никак не можем слиться в одно целое. 

Стиль Долецкой в жизни, он какой?
Perpetuum mobile, вечный двигатель.

А если это стиль в одежде?
С точки зрения моды это understated chic (неброский шик), с элементами хулиганства.

Вы видите себя главным редактором через десять лет?
Предсказания будущего я бы оставила шаманам.

Но вы же сами определяете свою судьбу, это очевидно.
Да, определяю, конечно. Может лет через 10 я наконец-то сяду в космический корабль и отправлюсь на спутник планеты Сатурн, который называется Энцелад. Ученые, кстати, предполагают, что на нем есть жизнь. Вот журнал Interview будет открывать там новые таланты. Ну, и еще много разных планов.