Культтуризм с Владимиром Раевским: почему от выставки Яна ван Эйка можно потерять голову

Как познакомиться с девушкой в 1428 году? Затем узнать, как она выглядит? И, наконец, пригласить на свидание?

19 октября 1428 года надо снарядить экспедицию к берегам Португалии и отправить вместе со своими верными рыцарями жителя города Брюгге Яна ван Эйка. Ваш придворный художник должен будет написать два портрета Изабеллы Португальской. Один надо будет отправить к вам морем, другой — сушей. Если девушка вам понравится, смело сватайтесь к ней и получайте согласие.

Как жаль, что до нас не дошли эти портреты. Зато до работодателя ван Эйка, герцога Бургундии и повелителя Фландрии Филиппа Доброго, они явно дошли: герцог женился на Изабелле и обещал быть всегда ей верным, приняв девиз типа: не нужно мне иной жены, кроме как Изабеллы, до конца жизни (два с половиной десятка бастардов в итоге — не в счёт).

Из грандиозной выставки Яна ван Эйка в Гентском музее изящных искусств каждый может вынести историю любого толка и калибра. Я вот эту, маленькую и скабрезную выскреб из двух экспонатов: личного ножа герцога — на чехол для него нанесен тот самый девиз, а также высочайшего письма об отправке морской экспедиции с любимым художником Филиппа Доброго на борту).

И всё же главное достижение этой выставки не в россыпи анекдотов. А в том, что частными деталями и виртуозно подобранными изобразительными работами она организует для посетителя глубочайшее, полное погружение в мир художника и подробный, исчерпывающий рассказ о том, кем был ван Эйк, почему он гений, кого он заразил и какую революцию произвел.

Рассказать о самом ван Эйке тем сложнее, что о его жизни и судьбе известно очень мало. Ни каким он парнем был, ни как ему жилось на свете, ни даже толком как он выглядел. Из примерно двадцати (меньше, чем у Брейгеля, прошлогоднего хита) работ ван Эйка в Гент привезли двенадцать. Но дома и стены помогают.

Гент — дом не ван Эйка, а тринадцатой работы на выставке, его опус магнума, Гентского алтаря. Написанный по заказу богатых мещан Йоса Вейдта и Елизаветы Борлют, алтарь с 258 персонажами, фантастическими городами, травами и цветами в беспрецедентной точности и подробности, первыми обнаженными фигурами к северу от Альп и убойной силой шедевра хранится в соборе Святого Бавона. У него крайне любопытная судьба: Гентский алтарь несколько раз увозился, разрезался идиотами, воровался по створкам, экспроприировался нацистами и наконец вернулся на родину после войны.

Не исключаю, что его обуревают те же чувства, что меня каждый раз, когда я возвращаюсь в Гент — по-моему, лучший малый город Европы, — тем более прекрасный, что на фоне большого туризма совершенно малоизвестен, затмевается соседними Брюгге и Брюсселем. Здесь есть университет (в отличие от Брюгге, например), и поэтому умопомрачительные виды населены студентами и студентками с вишневым пивом у реки Лейе. При этом в городе уйма первоклассных ресторанов разной степени мишленовской звездности (в которых «пэйрят» высокую кухню с пивом так же, как в остальном мире это делают с вином). А ещё ар-деко, прогулки на лодочке, современное искусство и опера (грешен, не удержался).

Кроме того, алтарь ван Эйка здесь по-настоящему любят. Выставка открылась в момент коренного перелома в беспрецедентной реставрации алтаря. За восемь лет и 2.2 миллиона евро 10 панелей из 24 полностью расчистили от лака, копоти и поздних пририсовок. Самый известный результат — разошедшееся по соцсетям лицо Божественного Агнца, которое после расчистки стало гораздо меньше походить на овечью морду. Панель с Агнцем, как и весь внутренний «низ» алтаря, осталась в соборе Святого Бавона (по городу ходят смешные истории о том, как музей и собор делили грядущие заработки от туристического бума), а вот на выставку попали — ох какие штуки.

Вообще, выставка ван Эйка — это безупречный кураторский и научный проект, но, даже если бы на ней можно было только вот так, как сейчас, прислонившись лбом к стеклу, рассмотреть волосатые ноги алтарного Адама и шагающий прямо на нас большой палец ноги, это было бы уже и необходимо, и достаточно. Расчищенные панели алтаря выставлены так, как не выставлялись никогда и не будут выставлены никогда больше. Потом алтарь соберут и повесят в специальном пространстве собора. Сомнений в том, что это будет симпатично, нет — там целый проект с посетительским центром и даже внутренним садом, где высадят все разнотравья ван Эйка в реальном воплощении. Но те части, что находятся в алтаре наверху, а теперь выставлены в музее — они наверху и останутся. И больше никогда (никогда!) нельзя будет разглядеть всё это вблизи: ноги Адама, линии Евы, а ещё — арбузные крылья архангела Гавриила, слегка подмороженные изображения скульптур, раскрашенную самим ван Эйком раму, солнце, играющее в кувшине с водой, и сам город Гент, проглядывающий в окнах. Никогда этого больше никто не увидит так близко, таким тщательно высвеченным, так подробно показанным. Никогда!

Так вот, можно было торговать и одним этим «никогда», но ведь нет. Фландрия всегда была страной людей, тщательно доводящих любое дело до конца (иначе как бы тут годами и целыми городами плели, например, гигантские гобелены-шпалеры?). И выставка в Гентском музее сметает практически все вопросы о ван Эйке.

Первые четыре зала вы не видите вообще ни одной работы самого ван Эйка. Кураторы вначале показывают эпоху (с помощью огромной, баснословно дорогой в те годы шпалеры). Потом рассказывают, что могут, о самом ван Эйке — в основном с помощью немногочисленных упоминаний в книгах и заметках. Здесь есть и письмо про отправку художника в мореходный тиндер-свайп, и другие любопытные тексты — например, документ о том, что с ним хотели рассчитаться, как обычно по госконтрактам, то есть не скоро, но Филипп запретил задерживать гонорар, заявив что, мол, другого такого ван Эйка у меня нет.

Потом видеоработа, где кураторы и реставраторы, появляясь поочерёдно в разных створках алтаря, рассказывают о том, как готовились к выставке (первые шаги были сделаны в 2012 году, постоянная работа началась два с половиной года назад). Дальше — элегантно экспонированные предметы домашнего обихода, мелькающие в библейских сценах XV века.

И только после этого, после мощной увертюры, вступаешь в зал с настоящим ван Эйком. С этого момента он появляется в каждом зале со свитой в виде итальянских и фламандских последователей и предшественников. В каждой дисциплине: пространство, ландшафт, мать и дитя, архитектура, светский портрет. Ван Эйк с легкостью выходит триумфатором, задаёт оптически-революционный порядок на десятилетия, а то и столетия вперед.

Как сказал современный бельгийский художник Люк Тюйманс: после ван Эйка мы все — дилетанты.

«Ван Эйк. Оптическая революция» проходит в Музее изящных искусств Гента

с 1 февраля по 30 апреля 2020 года